ВОПРОСЫ ЖАНРОВОЙ НОМИНАЦИИ ЯКУТСКОГО ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА И АВТОРСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В СТИЛЕ ОЛОНХО

С возникновением фольклористики как науки вопросы жанровой номинации стояли остро. В начальном ее этапе ученые, собиратели допускали разного рода «вольности», и это было нормальным явлением, учитывая уровень этой дисциплины. В последующем фольклористы стали больше обращать на это внимание. Используя народные номинации, начали создавать научные термины относительно жанровой маркировки. Что касается якутского фольклора, казалось бы, на первый взгляд все вопросы номинации решены. Однако в связи с большими трансформационными процессами современной социокультурной среды, употребление названий жанровых понятий также претерпело определенные изменения. Так, после угасания аутентичной эпической традиции пришла современная ее модификация в виде авторских произведений по мо-тивам или в стиле олонхо. Эти произведения стали называться олонхо, тем самым создают путаницу и даже фальсификацию. В связи с этим в 2015 г. был проведен II республиканский форум «Олонхо и олонхосуты: проблемы бытования и ревитализации в XXI веке», где обсуждалась проблема современных сказителей олонхо [1]. Однако вопрос о современном эпическом творчестве до сих пор не решенный и спорный. Фольклористы, культурологи, социологи по-разному видят на этот процесс.

Актуальность исследования заключается в том, что жанровая номинация якутского героического эпоса олонхо изучена недостаточно, и это порождает определенные трудности в понимании его сущности и особенностей. Устная традиция якутского эпоса претерпела значительные изменения и перешла на письменную форму текстопорождения, появилось «осознанное» ав-торство. Новизна работы состоит в выявлении разных жанровых номинаций якутского олонхо, употребляемые исследователями, собирателями, писателями и самими сказителями в диахроническом разрезе. Цель статьи – определение жанровых обозначений якутского героического эпоса олонхо (олоҥхо) и его современных модификаций.

Наша статья основывается на научно-теоретическом положении о фольклорном тексте, о котором охарактеризовал ведущий российский фольклорист С. Ю. Неклюдов таким образом: «Начнем с того, что в обычной ситуации фольклорный текст не создается, а воссоздается, причем каждое последующее воссоздание, как правило, не тождественно предшествующему. Сле-довательно, человек, исполняющий фольклорное произведение, не является автором, таковым в традиции не считается и сам себя так не расценивает, практически почти всегда довольствуясь ролью воспроизводителя; связанный с этим и чрезвычайно важный вопрос об исполнительском мастерстве (так сказать, об умении воспроизвести) должен обсуждаться отдельно. Если же рассматривать это мастерство в качестве инструмента варьирования текста, то, сколь ни была бы велика амплитуда такого варьирования, она все-таки не выходит за пределы интерпретации заданных традицией значений и новации не возникает» [6]. Вторым важным понятием нашего А. А. Кузьмина.

Для нашего исследования были важны фундаментальные труды отечественных фольклористов В. М. Жирмунского [13], Е. М. Мелетинского [14], Г. У. Эргиса [15], И. В. Пухова [16, 17], Н. В. Емельянова [18], П. Е. Ефремова [19, 20], В. В. Илларионова [2], Д. Т. Бурцева [21], С. Д. Мухоплевой [3, 22] и др. при определении жанра олонхо и его номинации. Также ценными являются работы по особенностям фольклора, фольклоризма В. П. Аникина [8, 23], Ю. А. Но-викова [11], В. М. Гацака [9, 10], Т. Г. Ивановой [24], А. Н. Власова [25], А. Ф. Некрыловой [7], по современным типам сказителей А. Б. Лорда [26], Б. Н. Путилова [27], Д. А. Функа [28, 29], Л. Н. Арбачаковой [30], Е. Н. Кузьминой [31], по соотношении устного и письменного текста М. И. Стеблин-Каменского [12], С. Ю. Неклюдова [6, 32], В. Т. Петрова [33], Н. В. Покатиловой [34], С. С. Макарова [35]. Были использованы следующие методы исследования: научное описание, систематизация, историко-сравнительное изучение жанровых номинаций олонхо.

Материалом исследования выступили опубликованные тексты олонхо, записи Рукописного отдела Архива Якутского научного центра Сибирского отделения Российской Академии наук

Жанровые номинации олонхо

Впервые понятия о жанре и жанровой трансформации возникли в литературоведении, затем их стали употреблять и в фольклористических работах. В филологической науке его понимают как «тип художественного про из ве де ния, от ме чен ный ус той чи вы ми, повторяющимися ком по зи ци он но-структур ны ми и/или содер жа тель ны ми при зна ка ми» [36]. Мы согласны с Д. Т. Бурцевым, который считает, что жанром является «способ саморегулирования фольклор-ного художественного процесса, одна из форм внутри художественной детерминации развития фольклора».

Проблема номинации жанра фольклора и литературы существуют до сих пор. Если ранее она была связана с нестыковкой народной терминологии и научного названия, то сейчас появление новых модификаций, трансформаций, явлений фольклоризма создает некоторые сложности в жанровой номинации.

«Олоҥхо» (олонхо или олонгхо) – героический эпос, самый крупный жанр фольклора якутов. До сих пор этимология слова не выяснена, хотя существуют гипотезы об его тюркском или монгольском происхождении.

Как свидетельствует П. Е. Ефремов, у долган, ближайших родственников якутов, были «һатыы олоҥко» (пешее олонгко) и «ырыалаак олоҥко» (олонгко с песней): «Вершиной устного народного творчества долган является героический эпос, который они называют ырыалаак олонгко («олонгко с песней»). Слово олонгко в долганском языке означает повествование, рас-сказ, вымысел. Она используется у долган как составная часть названий фольклорных жанров: ырыалаак олонгко – героический эпос, һатыы олонгко – сказки» [20, с. 16]. «Ырыалаак олоҥко» генетически восходит к якутскому олонхо.

В дореволюционное время первые собиратели и исследователи олонхо, преимущественно другой национальности, А. Ф. Миддендорф [37, с. 808], И. А. Худяков [38, с. 69] называли олонхо «сказкой». Так, можно привести в пример слова И. А. Худякова: «Якутская сказка неразлучна с песней; “Скажи-пой сказку” (ыллаа-олоҥхолоо), – говорят сказочнику. И начинает сказочник “петь-говорить” целую эпопею, в которой упоминается множество событий, множество богов, дьяволов, героев; описания разных мест бывают чрезвычайно подробны до самих мелочей. <…> Когда-то во время студенчества, мне казалось невероятным, чтобы один народный певец мог знать и петь наизусть такую большую сказку, как Илиада и Одиссея, упоминая множество собственных имен, вдаваясь в подробности, не пропускающие корабельного гвоздя. Якутские

102 сказочники сказывают стихами и песнями не менее длинные сказки и еще с более мельчайшими подробностями. <…> Сами якуты иногда изумляются их длинноте» [39, с. 366]. Как видно, И. А. Худяков, хоть и именует олонхо сказкой, выделяет его отличительные черты: объем, эпичность, исполнение.

В конце XIX в. В. Л. Серошевский, автор фундаментальной работы «Якуты», обозначал олонхо словами «сказка», «песня», «былина», «эпос». Так, характеризуя язык олонхо, трудность его перевода, отмечает, что «язык сказок, песен, былин, украшенный аллитерациями, вставками, повторениями, очень труден для перевода, и пока существует только один образцовый, подстрочный, всюду сохраняющий своеобразный отблеск якутской речи, Худяковский перевод якутских былин» [40, с. 588].

Впервые о героическом характере олонхо написал Э. К. Пекарский в «Словаре якутского языка»: «героическая былина, эпическая песня о подвигах богатырей; героическая поэма, имеющая стихотворный размер; сказка, вымышленный рассказ…» [41, стлб. 1818]. Следует сказать, что ранее в своем сборнике «Образцы народной литературы якутов» он использо-вал термин «сказка» [42, с. 1] и тексты олонхо напечатал в прозаической форме. Видимо, Э. К. Пекарский в начале своей научной деятельности придерживался терминологии своих предшественников, затем, ознакомившись с эпическими произведениями других народов, глубоко поразмыслив, выявил героическую сущность и стихотворную форму олонхо.

В советское время П. А. Ойунский написал первую крупную исследовательскую работу по олонхо и назвал ее «Якутская сказка (олонхо), ее сюжет и содержание» [43]. Употребляя термин «сказка», он продолжил традицию номинации жанра олонхо дореволюционными исследователями. Однако в скобках указал термин «олонхо», тем самым сделал шаг вперед в признании его термином международного значения. В тексте работы он использует также слово «олонгхо», максимально приближая его к якутскому звучанию: «Время появления олонгхо в виде отдельных повествований о войнах должно быть отнесено к временам татарского и монгольского нашествий на Китай» [43, с. 297].

Следующим часто употребляющимся термином является «былина», «якутская былина» под влиянием русской фольклористики. Так, во вводной статье «Образцов народной литературы якутов» С. В. Ястремского известный тюрколог С. Е. Малов определяет олонхо как «гранди-озные якутские эпические поэмы» и называет их «былинами» [44, с. 1]. Сам С. В. Ястрем-ский использовал заголовок «былины (олонхо)». Якутские фольклористы Г. В. Ксенофонтов, С. И. Боло, А. А. Саввин употребляли термины «якутская былина», «богатырская былина» в переводах олонхо и отчетах на русском языке [45, 46, 47].

А другой российский тюрколог А. Н. Самойлович во вступительной статье к сборнику «Якутский фольклор» (1936 г.) жанр олонхо обозначил как «героическая поэма», «героический эпос» [48, с. 23].

Во второй половине XX в. был некоторый спор по поводу жанра олонхо. Так, В. М. Жирмунский определил эпос тюркоязычных народов Сибири, в т. ч. олонхо, богатырской сказкой, поскольку в них много фантастического [13, с. 163-330]. Однако И. В. Пухов опровергает его теорию, отмечая многосоставный характер сюжета, героику, высокий поэтический стиль и т. д. [17, с. 256-267]. Еще дальше углубился известный отечественный фольклорист Е. М. Мелетинский в своей работе «Происхождение героического эпоса», относя якутское олонхо к ранним типам тюрко-монгольского героического эпоса [14]. По его классификации, былина была «классиче-ским» эпосом, т. е. говорить о полной тождественности олонхо и былины невозможно.

Со становлением якутской фольклористики появились более научные обозначения жанра олонхо. Например, Г. У. Эргис назвал первую главу вступительной статьи к тексту олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» К. Г. Оросина (1947) «Богатырский эпос якутов – олонхо» и определил олонхо как «большую эпическую поэму о героических подвигах древних богатырей» [49, с. 5]. Якутские эпосоведы И. В. Пухов [16], Н. В. Емельянов [18], В. В. Илларионов [2], П. Е. Ефремов [19, 20], Л. Д. Нестерова [50], Д. Т. Бурцев [21], В. М. Никифоров [51], С. Д. Мухоплева [3], Т. В. Илларионова [52], А. Н. Данилова [53], А. А. Кузьмина [54], Н. А. Оросина [55] и др. также стали использовать термины «олонхо», «якутский героический эпос», «якутский эпос» в своих научных трудах.

Проблемы в жанровой номинации авторских произведений по мотивам или в стиле олонхо

В конце XIX в. уже появилось авторское произведение в стиле олонхо, написанное М. Н. Андросовой-Ионовой «Күлкүл-бөҕө оҕонньор Силирикээн эмээхсин икки» («Старик Кюлькюль беге и старуха Силирикэн»), которое носит автобиографический характер [56, с. 33-183]. Его включили наряду с фольклорными текстами олонхо в сборник «Образцы народной литературы якутов» под редакцией Э. К. Пекарского [57]. До сих пор в широкой публике его считают олонхо, хотя исследователи неоднократно указывали его авторское происхождение.

В дальнейшем якутские писатели стали писать так называемые «литературные олонхо». Этот термин до сих пор широко используется. Самым известным из них является произведение П. А. Ойунского «Нюргун Боотур Стремительный», переведенный на многие языки народов мира [58]. Сам автор назвал его олонхо (олоҥхо) и разделил на песни (ырыа). Необходимо за-метить, что олонхо сильно повлияло на литературное творчество П. А. Ойунского, что даже жанр своей драматической поэмы «Кыһыл ойуун» («Красный шаман») обозначил как «олоҥхо-тойук» (олонхо-песня) [59]. В жанровой номинации этой поэмы проявилась так называемая «эстетическая рефлексия автора» как результат жанрового эксперимента [60, с. 11].

Также в первой половине XX в. творил ослепший в конце своей жизни писатель С. С. Яков-лев – Эрилик Эристиин, которому принадлежат олонхо «Буура Дохсун», «Айыы Дьөһүөл» («Айыы Джёсюёл»), «Хаалбат-сүппэт хараһыктаах хааннаах Харалаах Мохсоҕол» («Негибну-щий Сокол с черной меткой») [61]. Народный поэт В. М. Новиков – Кюннюк Уурастыырап написал «Тойон Дьаҕарыма» («Господин Джагарыма») [62]. Следует отметить, что эти произ-ведения действительно очень близки к фольклорному тексту, писатели старались максимально сохранить и воссоздать то, что они раньше услышали от олонхосутов.

Во второй половине XX в., когда эпическая среда стала заметно угасать, поэт С. С. Васи-льев – Борогонский издал литературно обработанные тексты олонхо для детей: «Эрчимэн Бэр-гэн» («Эрчимэн Меткий») [63], «Үөлэн Хардааччы» («Юелэн Хардааччы») [64], «Күн Эрили» («Кюн Эрили») [65], «Айыы Дьураҕастай» («Айыы Джурагастай») [66], «Батастаан Баатыр» [67]. Эти книги были несколько раз переизданы и до сих пор пользуются огромным успехом среди читателей школьного возраста. В заголовочном комплексе эти произведения указаны как «олонхо» для детей младшего, среднего или старшего школьного возраста. Автор адаптировал олонхо для чтения детей путем уменьшения объема и упрощения сюжета. Об этом он указывал в своих первых изданиях: «саха олоҥхотун биир көрүҥүн, орто уонна улахан саастаах оҕолорго анаан оҥоруу» («специальная обработка одного варианта якутского олонхо для детей среднего и старшего возраста») [64], а в последующих переизданиях после смерти С. С. Васильева – Борогонского такое определение исчезло, т. е. уже современные составители, редакторы сами стали давать жанровую номинацию этого произведения.

Необходимо отметить, что под влиянием письменной традиции эти авторы (писатели) стали редактировать, поправлять, улучшать поэтико-стилевые средства, стих олонхо. Об этом пишет С. С. Макаров следующим образом: «При переходе из устной среды в письменную формула претерпевает функциональную трансформацию – из важнейшего средства мнемотехники уст-ной традиции превращается в средство создания традиционного стилевого колорита эпоса, на-чинает выполнять сугубо орнаментальные функции» [35, с. 130-131].

В русском фольклоре советского времени появились так называемые новины – «песенные произведения эпического характера, ориентированные на поэтику былин, о вождях и героях Советского Союза»; различают еще новины-поэмы, «эпические произведения, по своему ха-рактеру приближающиеся к поэмам», сложенные былинным стихом [24, с. 420-422]. Анало-гичные произведения были и у якутов. Так, в Рукописном отделе Архива Якутского научного центра Сибирского отделения РАН хранятся тексты авторских олонхо Е. С. Сидорова «Улуу буойуттар уон алта ини-биилэр» («Великие воины 16 братьев») [68], М. Н. Тимофеева-Терешкина «Тимир Кулаттаан Боотур» [69], где повествуются о Великой Отечественной войне, об установлении Советской власти, о Ленине и Сталине. Ни по сюжету, ни по образной системе, ни по поэтическому стилю эти произведения не похожи на традиционные героические сказания якутов. Однако авторы обозначили их как олонхо и отправили в Институт языка и культуры при Совнаркоме Якутской АССР для участия в конкурсе по созданию «сводного текста олонхо».

Для локальной традиции олонхо верхоянских якутов характерно сильное влияние сказки. Жанры некоторых текстов обозначены как «кэпсээн-олоҥхо» (рассказ-олонхо) «Сүрдээх хор-гус киһи туһунан» («Об очень трусливом человеке») Т. О. Томского из Эгинского наслега, «остуоруйа-олоҥхо» (сказка-олонхо) «Ханчытаа Куо» М. Н. Слепцовой из Сартангского насле-га [70, с. 51-62].

Для локальной традиции олонхо верхоянских якутов характерно сильное влияние сказки. Жанры некоторых текстов обозначены как «кэпсээн-олоҥхо» (рассказ-олонхо) «Сүрдээх хор-гус киһи туһунан» («Об очень трусливом человеке») Т. О. Томского из Эгинского наслега, «остуоруйа-олоҥхо» (сказка-олонхо) «Ханчытаа Куо» М. Н. Слепцовой из Сартангского насле-га [70, с. 51-62].

П. А. Ойунский в 1930 г. издал олонхо-драму в трех действиях «Туналҕаннаах ньуурдаах Туйаарыма Куо» («Светлолицая Туйаарыма Куо») [72]. Он, безусловно, повлиял на творчество народного писателя Д. К. Сивцева – Суоруна Омоллоона, своего земляка (оба родом из Таттинского улуса, известной локальной традиции олонхо). Так, в 1940 г. была поставлена «музыкаль-ная драма-олонхо» «Нюргун Боотур» на основе драмы [73], музыкальной драмы [74] «Нюргун Боотур Стремительный» Суоруна Омоллоона, которая в 1947 г. была переименована на «оперу-олонхо». Соответственно в 1948 г. было издано либретто с одноименным названием [75]. А в за-головочном комплексе публикации 1963 г. указано, что это драма народного писателя Суоруна Омоллона «Нюргун Боотур» в 4 действиях, 6 картинах «по мотивам якутского эпоса – олонхо» [76, с. 1]. Мы считаем, что Д. К. Сивцев – Суорун Омоллоон совершил героический поступок, создавая эти драматические произведения с одноименным названием авторского олонхо П. А. Ойунского, которого в то время репрессировали, из-за чего его книги стали запрещенными.

С 1980 г. довольно массово начали появляться авторские произведения по мотивам или в стиле олонхо. Так, талантливый участник художественной самодеятельности С. С. Егоров – Оһоокой Сэмэн из Нюрбинского улуса написал, исполнял и организовывал групповые поста-новки своих произведений по мотивам олонхо. На обложке рукописи авторского олонхо «Күн Тэгиэримэн бухатыыр» («Богатырь Кюн Тэгиэримэн») машинописью напечатано: «Кун Тэгиэримэн бухатыыр. Самозапись С. С. Егорова. 1984 г. Ленинский район» [80, л. 1]. Текст довольно короткий, состоит из 2078 стихотворных строк, поэтому подходит для детского чтения и ис-полнения. Таким образом, можно говорить о существовавшем в те годы подобной тенденции (как у С. С. Васильева – Борогонского). При издании отрывка этого авторского олонхо оно было указано как «олонхо», а при издании полного текста отдельной книгой – «самозапись олонхо» [81]. Однако изучив проблему трансформации олонхо в современное время, мы приходим к выводу, что определение таких произведений термином «самозапись олонхо» неуместно. Это объясняется тем, что самозаписью олонхо следует назвать аутентичные, исконно фольклорные, традиционные тексты олонхо, написанные самими олонхосутами, получившими какое-то об-разование, умеющими писать и читать. А произведения по мотивам или в стиле олонхо можно сокращенно обозначить как «авторское олонхо».

В постсоветский (современный) период характеризуется почти полным угасанием традиционного сказительства и появлением новых, авторских произведений по мотивам или в стиле олонхо: «Дьорҕостой Бэргэн» («Джоргостой Меткий») Н. К. Шамаева [82], «Күлүгүрбэт Күн Өркөн» («Незатемняющийся Солнечный Ёркён») А. М. Сухановой [83], «Дьурайаан Бэр-гэн» («Джурайаан Меткий») М. П. Обутовой-Эверстовой [84], «Оҕо Туйгун» («Ого Туйгун») .

В постсоветский (современный) период характеризуется почти полным угасанием тради-ционного сказительства и появлением новых, авторских произведений по мотивам или в стиле олонхо: «Дьорҕостой Бэргэн» («Джоргостой Меткий») Н. К. Шамаева [82], «Күлүгүрбэт Күн Өркөн» («Незатемняющийся Солнечный Ёркён») А. М. Сухановой [83], «Дьурайаан Бэр-гэн» («Джурайаан Меткий») М. П. Обутовой-Эверстовой [84], «Оҕо Туйгун» («Ого Туйгун») Е. Г. Евсеева – Сындыыс [85], «Бэйбэрикээн эмээхсин» («Старуха Бэйбэрикээн») Р. Е. Виноку-ровой – Хаар Мичээрэ [86], «Араллааннаах Ат-Аам тыын алгыстаах айана» («Благословенный путь дыхание суматошного Ат-Аама») Н. А. Аржаковой-Ивановой [87], «Батыйа Бэрт бухатыыр» («Богатырь Батыйа Бэрт») В. Д. Данилова [88], «Чаҕылытта Бэргэн» («Чагылытта Меткий») Н. И. Сафонова – Дьырылы [89, с. 13-30], «Баабый Баатыр» Ю. П. Борисова [90] и др. Произведения всех авторов обозначены как олонхо, и человеку не знакомому с якутским фольклором и современным его состоянием возможно будет трудно определить настоящий статус этих текстов.

Некоторые дополнительные объяснения в заголовочном комплексе или в предисловии дают определенные представления о жанре этих произведений. Так, в книге М. П. Обутовой-Эверстовой указано, что данная книга для детей младшего и среднего школьного возраста [84, с. 1]. А в рецензиях ученых, напечатанных в книге В. Д. Данилова, отмечено, что оно является «тэттик олоҥхо» (короткое олонхо); в выписке из протокола Ученого Совета Института малочисленных проблем народов Севера Сибирского отделения РАН от 6 марта 1998 г. его определили как «рукопись» без указания жанра [88, с. 7]. Винокурова Р. Е. – Хаар Мичээрэ написала «современное олонхо на основе народной сказки» «Бэйбэрикээн эмээхсин» («Старуха Бэйбэ-рикээн»); следует отметить, что оно носит название известной якутской сказки [86]. В книге А. М. Сухановой вошли отзывы специалистов, которые высоко оценили ее творчество. Извест-ный эпосовед, доктор филологических наук В. В. Илларионов подчеркивает, что А. М. Суха-нова раньше не была знакома с эпическим наследием якутов, и с помощью «генной памяти» сочинила «этитиилээх олоҥхо» (олонхо-исповедь) и изложила об этом письменно [83, с. 7-8]. Кандидат педагогических наук, культуролог Г. С. Попова – Санаайа, высказывая уникальность и новизну произведения, оценивает его как «саҥа кэм олоҥхото» (олонхо современности) [83, с. 258]. Сам автор во вступлении описывает его как «остуоруйа олохтоох одуу олоҥхо» (олонхо на основе сказки) [83, с. 9].

Как видно, авторские произведения по мотивам или в стиле олонхо почти всегда обозначены как олонхо. Думаем, это может привести к жанровой фальсификации и связанных с ней опас-ных последствий.

Заключение

Таким образом, мы пришли к выводу, что проблема жанровой номинации якутского героического эпоса и ее современных модификаций до сих пор полностью не решена. В прошлом традиционное олонхо называли сказкой, былиной. Затем в период становления якутской фольклористики, поняв уникальность устного эпического творчества народа саха, укоренился термин «олонхо».

XX в. ознаменовался появлением литературных модификаций олонхо, написанных якутски-ми писателями. Также появились так называемые «самозаписи олонхо», написанные традици-онными олонхосутами, умеющими писать и читать. В северном олонхо под влиянием сказки стали создавать олонхо-сказки, и это можно оценить как особенность локальной традиции.

В современный период угасания сказительского мастерства олонхосутов появились новые авторские произведения по мотивам или в стиле олонхо. Но если изучить историю, то можно выявить, что истоки этого явления начинаются с конца XIX в. Проблема заключается в том, что эти авторские олонхо претендуют на жанровую номинацию «олонхо», «самозапись олонхо», что, наш взгляд, недопустимо. Фольклористы должны четко разделить истинно фольклорные олонхо и авторские произведения, похожие на олонхо, и давать конкретные жанровые номина-ции, определяющие их сущность.

Айталина Кузьмина,

Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН

Вестник Северо-Восточного федерального университета имени М. К. Аммосова: Серия Эпосоведение, No 3 (15)